Аляскинская собака, или собачий вожак
В первые годы 20-го века самой высокооплачиваемой специальностью на Аляске был почтовый служащий. Впрочем это была работа не для ленивых или трусливых. Холодный, грозный климат, непроходимые дороги и дикая природа сделали эту профессию одной из наиболее опасных на континенте. Поэтому без собачьих упряжек на Аляске не было бы почтового отделения.
Источник: Shutterstock
В начале 20-го века почтовые перевозчики на Аляске были одними из очень высокооплачиваемых. Это было полностью резонно. Опасность подстерегала их всюду. Совершенно не сложно попасть в аварию. Это может быть неприметная ветка или низко висящий валун. Встревоженный лось может выскочить из-за угла и напасть на собак. Ветер мог уронить пакет с продовольствием, а мокрый снег мог смочить спички.
Без исключений
Перевозчики выходили на тропу в любую погоду, когда шел дождь, был туман, мороз резал кровь, а шквальный ветер с метелью не давали им сделать и шага вперед. Здесь, где зима длится восемь месяцев, солнце показывается лишь на пару часов, а температура меньше 45 градусов по Цельсию считается нормой, счастливое окончание маршрута зависело от отличного партнерства между каюром и его собачьей командой. Чтобы выжить в крайне плохих условиях, они должны были стать слаженной машиной, где любой винтик идеально согласован с другими.
Собаки в упряжке должны были быть выбраны по скорости, силе, походке. Они должны были выучить команды для направления движения и двигаться в унисон в одном темпе. У любой собаки было собственное место в команде. Собаки были расположены парами вдоль главного натяжного каната. Собак сзади называли тягловыми, впереди бежали ведущие собаки, а во главе, нередко на длинном поводке, находился лидер команды. От него нужно было выполнять самое большое количество работы, быть быстрым и, прежде всего, быть умным, независимым, стрессоустойчивым и находчивым. Он также должен был знать, когда не необходимо выполнять неправильный указ собственного хозяина.
Собачья упряжка, Юкон, Канада, начало 20 века. Источник: Getty Images
Лидер должен был уметь держать курс на монотонную ледяную вершину, где все казалось одинаковым. И когда бывали случаи, когда порыв ветра скоростью до 110 километров в час, созданный в воздуховоде, сдувал сани наряду с нартами, задачей проводника было найти тропу. Смертельно опасным был ледяной туман, другими словами кристаллы льда, скользящие по воздуху, создающие призрачный мир, в котором невозможно определить, где находится путь и в какую сторону вы направляетесь.
Во время тумана и метели, когда преследователь мог видеть только концы хвостов собак в слепящем, пронизывающем глаза снегу, у него не было выбора, кроме как полностью полагаться на упряжку и вожака. Все, что мог делать каюр, — это стоять на полозьях саней, прочно держаться за поручни, чтобы не упасть, и позволять животным двигаться согласно их инстинктам. В данной ситуации от носа собаки-поводыря зависело, окончится ли путешествие успешно.
Ловушки природы
Природа Крайнего Севера расставила много ловушек для туристов. В один из тёплых апрельских дней индеец-атапаск по имени Черный Лук вез в собственной упряжке из 15 маламутов груз очень ценных мехов и золота. Чтобы успеть вовремя, ему понадобилось пересечь озеро Эяк. Это было всего 10 километров. Проводником была собака по кличке Ураган. Он осторожно выбежал на лед, регулярно держа нос у поверхности. Через километр стало ясно, что лед оттаивает. Полозья разрушались, и повернуть назад было невозможно из-за угрозы пробить лед. На протяжении всего пути собака сохраняла ровный ритм, лишь в один момент практически неприметно и достаточно плавно увеличила скорость, вызвав подъем полозьев саней. Опасный момент наступил, когда сани пересекли середину озера, где полозья погрузились в мокрый снег. Ураган не снижал скорости. Она медленно переходила в рысь, а потом в рысь лишь тогда, когда они выходили из депрессионного состояния. Если бы гид запаниковал, они бы все погибли.
“В определенных ситуациях инстинкт важнее опыта. Это видно на примере Дабби, дрессировщика Скотти Аллана, неоднократного участника гонок на собачьих упряжках. Как то, когда преследователь шел перед собаками по поверхности озера, поверхность раскололась, и Аллан ушел под воду. Поскольку лед около него был толстым, ему получилось устоять и не дать течению воды утащить его глубже, однако он не смог выползти из ямы. Он начал задыхаться и звать Дабби. Если собака подходила довольно близко, она могла схватиться за шлейку и ее вытаскивали из воды. Дабби двинулся к Аллану, однако каждый раз, когда он подходил ближе, другие собаки, испугавшись, отступали. Дрессировщик сменил тактику. Он опять повел упряжку, на этот раз удаляясь от пролома. На мгновение преследователю показалось, что собака уходит от него. Потом Дабби вырубал лед в надежном месте, шел за мной по кругу, держась так недалеко к проруби, как только позволяли другие собаки. Потом меня озарило, что он пытается сделать! Дрессировщик бежал так быстро, как только мог, чтобы заставить сани резко повернуть направо в сторону Аллана. Во время второй попытки, когда сани были уже недалеко от него, преследователь схватился за полозья и был вытащен”. — позднее было описано в газетах.
Леонард Сеппала с собственными собаками. Источник: Underwood & Underwood/Corbis
Угрожающие льдины.
Как то замечательный перевозчик Леонард Сеппала пересекал залив Нортон. Все шло хорошо. Он был всего в пару километрах от берега, когда в определенный момент его собака Того резко затормозила, встала и полетела назад на остальных собак. Когда Сеппала приблизился к собаке, он увидел, что основой циркового представления был быстро расширяющийся водный канал. Сеппала оказался на льду, которая уходила в море. Он обогнул край льда, но не отыскал способа выбраться из-под мата. Оставалось только ждать. Через пару часов Того коротко рявкнул. Он почувствовал изменение направления ветра, который начал подталкивать ледяной остров к суше. После девяти часов дрейфа Сеппала увидел линию берега. Льдина располагалась приблизительно в полутора метрах от тафреля, вросшего в береговой лед. Это было очень большое расстояние, чтобы каюр мог перепрыгнуть через него. Опасаясь, что ветер скоро изменит направление, он напряженно думал о спасении. Он должен был доверять собственной любимице. Он привязал к собственной упряжи длинную веревку и бросил животное в воду. Собака вонзила когти в лед и начала тянуть к берегу. К большому сожалению, веревка оборвалась, и, что еще хуже, она упала в воду. Это был смертный приговор для Сеппалы и его саней. Но… Того отыскал решения. Не долго думая ни секунды, он прыгнул в ледяную воду, схватил в зубы веревку и, приложив очень большие усилия, вышел на зажатый круг. Здесь он сделал несколько оборотов, чтобы веревка обхватила его плечи, а потом начал тянуть за катушку. Он не успокоился, пока не оказался довольно близко, чтобы его хозяин и другие собаки смогли выпрыгнуть в безопасное место.
Нортон Бэй
Зимние санные тропы вели через залив Нортон, озера и многочисленные реки. Здесь самую большую опасность представлял торосистый лед. Иногда вода подо льдом отступала. Здесь появилась ледяная пещера. При прохождении по нему лед издавал громкий звук. Если он обваливался под санями, преследователь падал на пару метров вниз, на сухое речное русло — прямо в ледяную пещеру.
В начале 20 века это случилось с Бертом Хансеном, заместителем шерифа территории Аляски, который ежедневно охранял пустынные районы, отрезанные от мира поселения и деревни. Его собака Тусесдай услышала треск, ощутила, что сани стали легкими, и встала. Он прошёл полный круг, дошел до края и смотрелся растерянным. Хансен, который уже несколько раз ездил данным путем, знал, что в 15 километрах отсюда есть хижина траппера. Он приказал собаке идти к нему. Время шло, помощь не приходила, шериф решил прорубить отверстия, под которыми можно пробраться на гору. В данный момент он обнаружил, что забыл взять с собой нож. Он запаниковал. Он потерял надежду, что ему получится выйти из данного приключения невредимым. Однако собака не подвела его. Все сани вернулись, траппер с веревкой стоял на полозьях саней.
Не удивляет, что Гуннар Каасен, преодолев последние 85 километров сывороточной эстафеты, когда в 5.30 утра 2 февраля 1925 года он вошел в отрезанный от мира город Ном, абсолютно обессиленный, выполз из саней, подбежал к собственной собаке-поводырю по кличке Балто и, перед тем как потерять сознание, обнял ее, шепча: “Чертовски милая собака”.
ИСТОЧНИК: Солсбери Гей, Солсбери Лейни: Жестокая тропа, Свят Ксёндзкий, Варшава 2005.
